|
Назад | На первую страницу | Иной взгляд Автор: Sword'n'Quill (Susanne Beck), ПЕРЕВОД: ЛАО
Примерно в час ночи меня выдернули из глубокого сна два охранника, мужика, которых я раньше не видела, схватили, вытащили из кровати. Вывернув мне руки, они повели меня через пустынные коридоры в кабинет начальника тюрьмы. Моррисон выглядел хуже, чем я ожидала. Припухшие, воспаленные глаза, обычно превосходно зачесанные волосы теперь представляли собой жуткий колтун, а его костюм, всегда такой безупречный, был безобразно мятым. Примерно в час ночи меня выдернули из глубокого сна два охранника, мужика, которых я раньше не видела, схватили, вытащили из кровати. Вывернув мне руки, они повели меня через пустынные коридоры в кабинет начальника тюрьмы. Моррисон выглядел хуже, чем я ожидала. Припухшие, воспаленные глаза, обычно превосходно зачесанные волосы теперь представляли собой жуткий колтун, а его костюм, всегда такой безупречный, был безобразно мятым. - Где она? - прорычал он, когда охранники прикрыли дверь. С таким же успехом он мог спросить у меня формулу эликсира бессмертия. - Кто? - Ты отлично знаешь кто, черт возьми! Где она? - рявкнул он, с его перекошенных губ слетела отвратительная слюна и разбилась об идеальную поверхность стола из красного дерева. Как ни была я напугана, все же старалась сохранить хоть немного спокойствия. - Сэр, при всем моем уважении, но сейчас час ночи! А до этого я спала, и поэтому понятия не имею о ком или о чем вы говорите! Его кулак с грохотом опустился на стол, да так, что подпрыгнула рамка с фотографией, где он пожимает руку одному известному религиозному политику, чье имя мне бы не хотелось упоминать. Я напряглась, и охранники еще сильнее сжали мои руки. - Да эта сука, Стил! В последний раз спрашиваю, где она?! - В госпитале!!! - крикнула я, а он сделал рывок вперед, будто собирался перепрыгнуть через стол: - Не-ет! Она не в госпитале! Если бы она была в этом гребанном госпитале, неужели ты думаешь, что тебя тащили бы в мой офис посреди этой гребанной ночи, чтобы я тебя спросил, где эта сука? Пока я в изумлении пыталась найти, что ответить, его глаза все больше наливались кровью и безумием, и меня осенило: он свихнулся! Окончательно и безоговорочно, как Кассандра, если не больше. И затем меня как ударило: Айс исчезла. Она сбежала. Часть меня завопила от радости, а другая - содрогнулась от ужаса. Один из охранников встряхнул меня, и я поняла, что Моррисон ждет ответа. - Я… извините, я не могу вам помочь. Если она не в госпитале, то я не знаю, где. В этот момент он обогнул стол, подскочил ко мне и схватил за шиворот. - Ты врешь, сучка! Она планировала этот чертов побег, и я знаю, ты помогла ей! Ошеломленная, я тряхнула головой, чтобы упорядочить вихрь мыслей. - Сэр, - наконец сказала я, пытаясь скрыть, как я напугана, - она была ранена в спину. Я действительно не знаю, как такое можно было спланировать. Но если это и случилось, то уверяю вас, сэр, мне об этом ничего не известно. Я думала, что она умерла, когда упала после выстрела. Если все это было проделано для побега, то для меня это новость. В его глазах я увидела, что он понял: мне известно больше, чем он думал. По крайней мере, то, как произошла стрельба. Внезапно на меня накатило непреодолимое искушение сказать ему, что я все знаю, чтобы увидеть, как он будет извиваться и бледнеть. И, возможно, если бы те двое, что держали меня, были бы офицерами полиции, а не отлично выдрессированными им тюремщиками, я могла бы запросто сделать это. Но, конечно же, я не стала ничего говорить, лишь позволила этому "знанию" светиться в моих глазах. Спустя мгновение он отпустил меня, отвернулся и направился к своему столу. - Уберите ее отсюда, - сказал он, падая в кресло. И вдруг я поняла: он взбешен, да. Но более того, он дико напуган. Я смогла легко понять это теперь, когда знала, на что смотреть: кожа вокруг его выпученных глаз была абсолютно белой, крупные капли пота над верхней губой и на лбу. Я слегка усмехнулась, когда здоровенные охранники тащили меня из кабинета, а Моррисон пытался достать из кармана носовой платок. В моей камере нет окна, но когда меня окончательно отпустили и оставили одну, я села на кровать, глядя в пустой потолок и представляя бездну звезд там, вверху. - Айс, - шептала я, - я знаю, ты не здесь… я просто не знаю, где ты.… Пожалуйста, береги себя. Я люблю тебя. Я так хочу увидеться с тобой, но, пожалуйста, пожалуйста… оставайся там. Пожалуйста… Слезы текли и текли, а я позволила им течь, перед глазами была последняя картина, которую я видела: она лежит на холодной земле во дворе, раненая и без сознания. Следующие несколько часов прошли в безрезультатном поиске сна. В итоге, так и не сумев заснуть, я встала, одела свежую униформу, и для меня начался новый день. Я приготовилась к любым новостям, которые он мог принести. Я терпеливо ждала у двери камеры, ждала, чтобы ворваться в этот день. Но когда подошло время открытий камер, а охранников все не было, я начала волноваться. Провести весь день взаперти - в Болоте это случалось крайне редко. Настолько редко, что на моей памяти было всего раз: после бунта, во время которого погибла Дерби. Упершись лбом в решетку камеры, я смотрела в коридор и не видела ничего, кроме вытянутых через решетки рук других заключенных, которые тоже ждали, когда их выпустят из камер. Приглушенные разговоры, проклятья и вопросы начали наполнять тюрьму. Очевидно, я была не единственная, кто не понимал, что происходит, хотя у меня было ощущение, что я должна знать немного больше, чем остальные. Не думаю, что это было совпадением: отклонение от обычной тюремной процедуры случилось именно в утро, после того, как Айс якобы сбежала из госпиталя (и этим разгневала начальника тюрьмы). Внезапно по тюрьме разнесся голос, который мог принадлежать только Моррисону, прекратив все другие разговоры. И хотя отдельные слова разобрать было трудно, но могу сказать, что он был явно взбешен и безумен. Эти звуки наполняли камеру и резали слух. Я даже и не сомневалась, с какой камеры начнут допрос. Несколько мгновений спустя послышался топот бегущих ног, затем появилась Сандра. Она поспешно открыла камеру и схватила меня за руку. - Пойдем со мной, - приказала она, выталкивая меня из камеры. - Погоди! Но…, - как я ни старалась, но не могла освободиться от ее хватки. - Где…? - Начальник тюрьмы рвет и мечет. Пойдем куда-нибудь в безопасное место, надо поговорить. Решив, что в этом случае осторожность будет к месту, я закрыла рот и позволила ей вести себя через коридор к пустой комнате для посетителей. Она посадила меня в одно из кресел, подвинула другое и села в него. Я пристально смотрела на нее. Тишина, повисшая в воздухе, начала давить. Наконец, она спросила: - Что здесь происходит, Ангел? - Не могла бы ты быть поконкретней? - конечно же, я знала, что ее интересует, но я не хотела первая начинать разговор. Она вздохнула, потирая лоб. - Знаешь, Айс сбежала прошлой ночью. - Да, начальник тюрьмы уже сообщил мне об этом. Ее брови взлетели под челку: - Начальник тюрьмы? - Да уж. Его громилы вытащили меня из постели в час ночи, чтобы доложить последнюю сводку новостей. Не похоже, что он очень счастлив по этому поводу. - То есть… ты не знала об этом заранее? Я ударила кулаком по столу, напугав ее. - Ну, конечно же, нет! Я не общалась с ней с тех пор, как ее подстрелили, и ты знаешь это, Сандра! Она долго смотрела на меня, затем кивнула, очевидно, убедившись в моей искренности. - Ангел, - мягко сказала Сандра, - кто подстрелил Айс? В этот момент, больше, чем когда-либо, мне захотелось сказать ей. Захотелось поделиться этим ужасным бременем тайны. Но я не могла. По тысячи различных причин. Но не меньше, чем они, давило то, что если что-нибудь случиться с Кавалло, Айс будет главной подозреваемой, втянута она в это или нет. Как я поняла, только четверо знают (я, Айс, Моррисон и Кавалло), кто подстрелил Айс. И я была больше, чем уверена, что эти трое не скажут никому. А Сандра по долгу службы должна бы была известить полицию. Я не могла допустить, чтобы это случилось. - Кто, Ангел? Я посмотрела на нее потухшим взглядом. - Я не могу сказать тебе это, Сандра. - Не можешь или не хочешь? Я ничего не ответила. - Я ведь могу засадить тебя в дыру, если не ответишь, - предупредила она. - Да, - согласилась я, глядя ей в глаза, - ты можешь. - И ты готова рискнуть? - Готова. Мы смотрели друг на друга, не отводя глаз, в этой тихой, маленькой комнате. Я видела борьбу в темных глазах Сандры, каждый аргумент тщательно взвешивался перед тем, как быть признанным негодным против меня. - Ты знаешь, рано или поздно она бы сделала это, - тихо сказала Сандра, и в ее голосе я услышала печальные нотки. - В смысле? - Побег. Если не из госпиталя, то отсюда. Ты что-нибудь знаешь об этом? - Нет, - и снова я сказала правду. За все время моего знакомства с Айс о побеге не было никаких разговоров. - Почему ты так думаешь? Она слегка улыбнулась. - Об этом кричал начальник тюрьмы. Они перевернули вверх дном ее камеру. - И??? - Судя по всему, перед тем, как ее ранили, она рыла туннель. Я могу только догадываться, почему она была так непреклонна и не хотела в госпиталь в ту ночь после пожара. - Туннель? - я была в шоке. - С восьмого этажа? Сама мысль об этом казалась нелепой. - Ну, не буду вдаваться в детали, скажу только, что нашли большую дыру за тумбочкой в ее камере. Я с сомнением мотнула головой. - Сандра, я была в камере Айс много раз и не видела никакой дыры ни там, ни в другом месте. Ты уверена, что эта дыра не появилась уж как-то кстати? - Несомненно. Я была там, когда начальник тюрьмы "открыл" эту дыру. - Но… как? - Это я не могу сказать. Хотя, поверь мне, происходит какая-то чертовщина. Я выдала слабое подобие улыбки. -Ничего, мне лучше не знать. Я, правда, не знала, что и думать. Если бы вы спросили меня вчера, думаю ли я, что Айс может попытаться сбежать, я бы посмеялась вам в лицо. Сейчас? Я просто больше не знаю, о чем думать. Моя задумчивость была прервана рукой Сандры на моей руке. - Эта сторона вопроса не разрешена окончательно, Ангел, - голос Сандры был тверд. - Я дам тебе еще немного времени подумать о том, почему же тебе так необходимо скрывать стрелявшего в Айс. Но когда мы будем говорить в следующий раз, я собираюсь услышать какой-нибудь ответ. Ты меня поняла? - Да, поняла. - Отлично. Тогда пойдем. Пока Сандра сопровождала меня обратно, камеры открыли, и заключенные толпились в коридорах. Могу сказать, что внутренний телеграф работал отлично, судя по взглядам, которые бросали на меня заключенные. Сандра отпустила мою руку. - Помни, что я тебе сказала, Ангел, - прошептала она мне на ухо. - Хорошо. Кивнув, она затерялась в оранжевой толпе. Итак, я сижу в своей камере, в компании со стопкой дешевой бумаги и лампочкой, обернутой в металлическую сетку. Она почти все время светит. И поскольку за последние несколько часов никто не навестил меня и не принес новостей, я могу только гадать, где Айс, что с ней. Корина и Амазонки знают. Я рассказала им некоторые мои секреты. Думаю, Айс простит меня за это, где бы она ни была. Они заслуживают того, чтобы знать, почему она была ранена и какие трудности испытывала изо дня в день, просто пытаясь существовать в этой крысиной норе. Но более того, я рассказала им, потому что не могу выносить тусклый блеск разочарования в их глазах, ведь Айс покинула их, не попрощавшись. Наверное, они думали, что это подкосит меня. Разорвет на тысячу кусочков. И хотя сегодня я была близка к этому много раз, кажется, я смогла справиться, собрать внутренние силы, о которых даже и не подозревала. Думаю, это единственное сейчас, что заставляет двигаться меня дальше. Это и еще надежда, что где-то есть Айс, по крайней мере, жива. Мне хочется ненавидеть ее. За то, что заставляет меня проходить через все это. Заставляет всех нас. Я хочу ненавидеть, но не могу. Та самая сила, что не дает мне отчаяться, не дает мне ненавидеть ее. Я жду, когда смогу рассердится, но, похоже, напрасно. Может быть, однажды, когда я буду далеко от этого места, и память вдруг заговорит во мне, я смогу закричать на нее, высказать все. Может быть, когда-нибудь… Моргнули лампочки. Значит, пора запираться в свой маленький безопасный мирок, устраиваться на ночь и ждать сна. Удивительно, если вдруг он придет и заберет меня с собой. И тогда, может быть, я снова увижу ее в своих снах. Когда утром открыли камеры, меня мрачно приветствовала Пони. - Тебе нужно пойти со мной и увидеть кое-что, Ангел. У меня внутри все сжалось. - Что случилось? О, Господи, нет. Пожалуйста, только бы ничего не случилось с Айс. Пожалуйста. - Будет лучше, если ты сама увидишь. Пойдем. Я пошла вслед за Пони, она повела меня вниз по ступенькам, по коридорам в библиотеку. Была суббота, день, когда начальник тюрьмы отсутствует, а значит, правила отдыхают. Поэтому телевизор, который обычно прячется в самом дальнем углу библиотеки, теперь стоял на самом видном месте. Корина и Амазонки собрались вокруг него. Все повернулись ко мне с мрачными лицами, Корина и Криттер подвинули мне стул. - Что происходит? Корина махнула в сторону экрана: "Смотри". Реклама на экране сменилась видом студии новостей, где сидела симпатичная ведущая, заранее уставившаяся в камеру: "Кратко вернемся к нашей утренней истории. Джозеф Кавалло, имеющий отношение к мафиозной группировке Бриаччи, был найден застреленным сегодня рано утром, недалеко от ресторана. Убийство было совершено, так сказать, "бандитской пулей". Вид студии сменился видом известного итальянского ресторана, который пестрел желтой полицейской лентой и кишел полицейскими. За кадром продолжали комментировать: "На данный момент подробности убийства еще не ясны, но представитель полиции заявил, что есть два свидетеля в ресторане, которые видели, как три фигуры вышли из тени с восточной стороны и направились к мистеру Кавалло, когда он выходил из машины, которую припарковал на обочине напротив ресторана. Они также заметили, что мистер Кавалло что-то вытащил из кармана, полиция предполагает, что пистолет, затем его застрелили у капота машины. Трое неизвестных скрылись, уехав на темном седане. Никакой больше информации об убийстве на данный момент нет". - Черт, - присвистнула я, - неужели вы думаете, что Айс… - Тихо, - перебила меня Корина, - Слушай, там еще. На экране снова появился вид студии. "По последним данным, машина мистера Кавалло находится в розыске. В связи с этим были найдены бумаги, которые показывают, что убитый был главой организации по сбыту ворованных машин", - картинка переместилась в верхний левый угол экрана. У меня перехватило дыхание: "Преподобный Уильям Моррисон, начальник Рейнуотерской Женской Исправительной Колонии и широко известный сенатор Роберт Гэлан, среди других известных политиков. Преподобный Моррисон был арестован у себя дома сегодня рано утром и взят под стражу для допроса. О дальнейших событиях мы расскажем позднее, по мере поступления информации. А теперь Кен Джулио с утренним прогнозом погоды". На экране появилась карта с прогнозом погоды, я откинулась на спинку стула и позволила себе наконец-то выдохнуть: "Го-осподи Боже!" - Можешь повторить это еще раз, - с удовольствием сказала Корина, - Похоже, Айс прибила двух зайцев одним камнем. Я повернулась к ней: - Ты действительно думаешь, что она это сделала? Корина фыркнула: - Разве медведь не гадит там, где и питается? Конечно, это сделала она! - Я в этом так не уверена, - ответила я, но без особого убеждения. - Ты о чем, Ангел? - спросила Сонни через стол, - После всего того, что ты рассказала нам вчера, думаешь, это не она? После того, как Кавалло подставил ее? - Да конечно, это она! - воскликнула Криттер, кивая головой. Чувствуя, как во мне растет гнев, я резко поднялась, с грохотом отбросив стул: - Вы так думаете, да? Вы все думаете, что она просто свалила отсюда с парой помощников и прикончила его, да? Пони пожала плечами: - Ну да, она отомстила ему. Остальные выразили свое согласие. Я мрачно усмехнулась, покачав головой. - Да-а, вас послушать, так вы как суд присяжных во время обсуждения ее дела. Только к ним у меня больше уважения, потому что они, по крайней мере, ждут, пока суд признает ее виновной. Одарив каждого беспощадным взглядом, я развернулась и покинула библиотеку быстрым шагом, не оборачиваясь, чтобы увидеть их шокированные лица. Прошло почти три месяца с тех пор, как я написала эти слова. Столько всего изменилось, но еще больше осталось, как прежде. Айс все еще в розыске. Большинство в этой тюрьме считают, что она мертва. Я же уверена в обратном, как и те, кто знал ее хорошо, или, по крайней мере, был более-менее знаком с ней. Но должна признаться, что временами, в основном долгими ночами, я поражаюсь происходящему. Ведь если каким-то неведомым чудом она где-то, жива и невредима, то даже не попыталась связаться со мной хоть как-нибудь. Уж поверьте мне, если я говорю, что возможно передать мне словечко, чтобы никто не знал, значит так оно и есть. Такое уже бывало. И порой, когда боль в моем сердце вспыхивает, как сверхновая звезда, сжигая все вокруг, мне проще представить ее мертвой, чем забывшей обо мне. В эти моменты слезы, которые я прячу глубоко внутри, рвутся наружу, и их не остановить. Злость одолевает меня, и я не могу с ней справиться. И тогда в моей камере случается оргия безумия и гнева. Я брежу. Я бушую. Я кричу. Раскидываю все, что попадается под руку. Разбиваю в кровь кулаки об стены. Я зла на Амазонок, за то, что они считают Айс неисправимой личностью. Я зла на себя, за то, что где-то в глубине моего сердца затаились те же сомнения. Но больше всего я зла на Айс: за то, что сдалась, за то, что уступила, пошла легким путем. Думаю, что в эти черные моменты ярости я слишком ненавидела ее. Если бы я только знала, почему она выбрала этот путь, возможно, мне было бы легче пережить ее потерю. Но я не знала, и это убивало меня изнутри. Единственное, что поддерживало меня в эти моменты ярости и опустошения, воспоминания о ее последнем дне здесь, с нами. Айс отошла от забора, ведь так? Она не должна была делать это. Когда она схватила Кавалло через ограду, даже угроза быть сильно избитой охранниками начальника тюрьмы не могли заставить ее отступить. Тогда все обстоятельства были против нее, она отошла от забора. Не потому, что охрана держала ее на прицеле, нет. Айс не боялась умереть. Хотя на самом деле, думаю, временами она желала смерти. Нет, она отошла по какой-то своей причине. И все свои остатки надежды я возлагаю на то, что она отошла, потому что, в конце концов, у нее была надежда настоять на своем. Даже ее побег и смерть Кавалло не могут вырвать ни это видение из моего разума, ни эту надежду из моего сердца. Так как я думаю, что эта мечта имеет отношение и ко мне. Тюрьма также изменилась. Начальник тюрьмы, и я говорю это даже без доли ликования, окунулся в ад. Со смертью Кавалло и арестом Моррисона больше не было причин хранить мою тайну, и я рассказала Сандре все, что знала. И, конечно же, она поступила так, как я предполагала: пошла в полицию с моей информацией. Полиция, в свою очередь, навестила меня и подробно расспросила. На все вопросы я ответила честно и содержательно. К длинному списку злодеяний Моррисона они добавили еще и покушение на жизнь. Надеюсь, засадят его на долгое, долгое время. Беспорядки, постоянно присутствующие в тюрьме, сами по себе затихли с известием о побеге Айс, уж не знаю почему. Быть может, она забрала с собой часть духа, присущего этому месту. Это сомнительный тип перемирия, но все же это перемирие. И это хорошо, потому что Амазонки, фактически, лишились своего лидера. Никто не хотел занимать это место, и меньше всего я. Хотя признать это - для меня позор, но я просто не могу собраться с силами, чтобы заняться этим. Моя жизнь снова была сведена к простому существованию изо дня в день. И все, что есть у меня, это воля к продолжению жизни. Да, я все еще борюсь за справедливость, словом или делом. Но этому не достает того чувства… думаю, волшебство - лучшее слово, которым я могу описать то состояние, когда Айс была здесь. Чувство, что мы все команда, ведущая правую борьбу, исчезло вместе с ней. Мы все еще Амазонки и мы все еще друзья, но такое ощущение, будто наш корабль сорвался с привязи, и мы дрейфуем, полагаясь на милосердие моря. Это не самое лучшее положение вещей, особенно учитывая, что представляют собой эти банды. Я могу только надеяться, что мы сможем пробыть в таком состоянии, пока кто-нибудь не решиться взять на себя полномочия лидера. Что касается меня… Что ж, если боги будут добры ко мне, то это последний день, когда я сижу в своей камере, которая больше не является моим домом. Донита сдержала свое обещание, и завтра намечено передать меня тюрьме графства для ожидания начала судебного разбирательства, которое начнется днем позже. Донита принесла мне очень красивую одежду, чтобы мне было во что переодеться. Она сказала, что у меня невинный вид, и в суде я должна выглядеть именно так, а не как раскаявшаяся убийца. Удивительно, как сильно изменился стиль работы, пока я была здесь. Интересно, что еще изменилось за это время? Полагаю, будет лучше, если этот вопрос замять. Я очень волнуюсь, ведь мне придется снова выходить перед публикой в зале заседания, снова вспоминать, проговаривать события пятилетней давности, смерть мужа и все, что за этим последовало. Последние несколько дней я не могла ни есть, даже если в кафетерии подавали что-нибудь съедобное, ни спать, поскольку сон больше напоминал жуткие воспоминания. Что, если они не поверят мне? Ведь прошло пять лет. Мои эмоции, ощущения, когда я думаю об этом убийстве, теперь не похожи на те, что были тогда. А если они подумают, что я лгу и не испытываю ни малейших угрызений совести? Донита хорошо натренировала меня, играя роль прокурора и засыпая вопросами. Она сказала, что я готова побороться. Жаль, что я поверила ей.
КОНЕЦ XVII ЧАСТИ ПРОДОЛЖЕНИЕ 
|
