От переводчика: Я как то прочитал один фикшн, который произвел на меня такое сильное впечатление, что я почувствовал необходимость его перевести на русский. Но прежде, чем это сделать следовало бы вначале перевести два предыдущих рассказа в серии, которые вовсе не уступают по психологичности. Таким образом вот первый.
Стоит добавить, что это так называемая история Завоевателя. Большинство из них основано на том, что Зена никогда не встретила Геракла, он ее не изменил :) и она часто жестокий и деспотичный правитель всего известного мира или на пути к этому... и она любит Габриэль...
Еще стоит сказать, что даже по словам самого автора это история не для всех. Здесь присутствует насилие и вообще есть некоторые смущающие моменты... Вообще, если это первый фикшн, который Вы читаете, то наверное следует начать с чего-нибудь другого и не говорить, что DAlex извращенец. История далеко не самая альтернативная(напишите мне и я Вам пришлю что-нибудь извратное :) ). Здесь мне важен психологический эффект и я надеюсь Вы его ощутите... Таки образом, Вы предупреждены. От корректора: Я никоим образом не хочу умалять заслуг переводчика, работа проделана, конечно, колоссальная, но, тем не менее, прошу его не удивляться, если он увидит слишком много отличий от его текста. Возможно, мне следовало бы самому сделать полный перевод данного текста, но признаюсь честно: данная тематика меня не сильно привлекает, а делать перевод того, к чему не лежит душа, несколько затруднительно. Поэтому еще раз прошу прощения у автора данного перевода за слишком вольное обращение с его текстом. Добавлю только, что мне было лениво проверять адекватность перевода оригиналу, я лишь постарался привести его в соответствие с моими представлениями о литературном русском языке. Вступление от переводчика я решил не трогать - это было бы уже через чур. От автора:
Правовая оговорка и предупреждение: Написание данной истории было вдохновлено героями сериала "Удивительные странствия Геракла", в частности, серии "Армагеддон, часть 2". Я не обладаю на них авторскими правами и естесственно не пытаюсь получать выгоду от их использования..
В этом расказе показана моя интерпретация этих персонажей и впервые он был опубликован в Интернете 1-го октября 1999 года. С тех пор другими авторами было написано несколько историй на основе этих же персонажей. Если Вы также желаете их использовать, то пожайлуста свяжитесь со мной, дабы обсудить соответствующие правовые оговорки, которые желательно включить в Вашу историю.
Данная история рассказывается от первого лица и многое оставляется воображению читателя. Своему рассказу я присвоил рейтинг NC 17(В США во " произведения для взрослых" необходимо включать некий рейтинг, которому оно соответствует. Не знаю полную его расшифровку, но тут явно читателю следовало бы иметь 18 лет возраста - прим. пер. (NC17 - произведение порнографического характера, содержащее откровенные описания сексуальных отношений, лицам не достигшим 17 лет читать воспрещается. - прим. корр.)). В истории показаны сексуальные сцены между двумя женщинами, а также насилие, в том числе и сексуальное.
Для М.
Впервые я ее увидела, стоя на маленькой платформе и ожидая быть перепроданной. Впрочем это был не первый раз. Я имею в виду, что я видела ее множество раз, проходившей через площадь или возглавлявшей отряд своих солдат отправляясь из деревни. Но это точно был первый раз, когда я увидела ее так близко. Настолько близко, что можно было убедиться, в том что истории о ее кобальтовых глазах не были преувеличением.
Она прошла справа от меня и я с облегчением вздохнула от того, что не привлекла к себе ее внимания и не заставила остановиться.
Но она повернула назад. Закончив осмотр линии рабов, она снова стояла передо мной. По сторонам от нее стояли два охранника ее королевского величества и смотрели словно хотели купить меня для личного употребления. Черная, обшитая золотом, мантия развевалась за ее спиной, принимая форму крыльев, а корона Суверена сверкала подобно звезде на ночном небе ее волос. Рядом с моей тощей фигуркой она казалась огромной. Даже стоя на платформе, я была ниже ее.
Она не произнесла ни слова, по крайней мере обращаясь ко мне. Лишь махнула рукой в мою сторону и отрывисто скомандовала невидимому торговцу.
"Ее." И, прежде чем я опомнилась, кто-то схватил меня за рабский ошейник и стащил с платформы.
Поймите меня правильно, я стала слишком взрослой, чтобы оставаться прислугой в доме,. Моя хозяйка поймала своего благоверного при попытке залезть мне под юбку прямо в брачную ночь. Думаю, она не долго выбирала "Он или я". Вот почему я была продана назад правительству. Мне позволили сполоснуться и дали несколько чистых тряпок, дабы придать мне товарный вид перед продажей какому-нибудь военачальнику или торговцу, возжелавшему заиметь личную рабыню.
Сейчас, вспоминая все это я считаю, что мне ужасно повезло, что я попалась ей на глаза.
Меня столько толкали и вертели, что под конец у меня закружилась голова. Улицы были переполнены, ее появление несомненно добавило на них бездельников.. Забавно, я выросла на этих самых улицах ее королевства, осиротела, была продана и перепродана столько раз, что потеряла им счет. Но сейчас все было по-другому. Я ожидала идти позади какой нибудь телеги в направлении очередного сарая, который станет моим новым домом. Или что меня уже будут лапать грубые руки моего нового "Хозяина", проверяющего товар. Вместо этого я была на пути одни Боги знают куда, под присмотром военной охраны. Мне было страшно.
Когда круговерть в моей голове наконец успокоилась, меня ввели через задние ворота ее дворца. Рядом с ними я увидела несколько больших ведер для отходов, наподобие тех, что в более трудные времена была вынуждена вычищать и съежилась при мысли о том, что может возникнуть необходимость снова вернуться к этому занятию. Через некоторое время меня остановили около бочки с водой и приказали вымыть ноги и руки. Когда я закончила, меня провели через очередную дверь, ведшую в ее личные покои.
Комната казалось была пуста. Мой конвой заставил меня встать на колени в центре коврика, который был сделан, по моему, из материала добытого ей в одном из дальних походов. Я ждала целую вечность, стоя на коленях рядом с огромным скотом, который поставил мне на плечо свою ногу, заставляя меня нагнуться еще ниже. Я уставилась на красочные узоры на коврике, пытаясь понять почему она выбрала именно меня. В животе у меня похолодело от мысли о том, как она отреагирует, когда обнаружит, что приобрела подержанный товар.
Она тихо вошла через дверь, которую я раньше не заметила. Она все еще была крайне немногословна при обращении ко мне. Собственно, единственной причиной по которой я поняла, чтоона вообще говорила со мной было то, что охрана вышла и я осталась единственным человеком в комнате кроме нее. Кроме того это была вовсе не беседа, а несколько резких замечаний, брошенных в воздух и выражающих ее желания.
"Встань."
"Сними свою одежду."
"Ложись."
"Шире раздвинь ноги"
Также было еще несколько фраз, которые не были ни чем больше, чем повернись или согнись, или вот так. Я полагаю, ее совсем не заботило, какие чувства вызывали у меня эти ее команды.
Она не стала снимать свою одежду. Не в этот раз. Лишь немного раздвинула складки и легла на меня, накрыв наши тела шелковыми и атласными расшитыми полотнами своих одежд подобно одеялу. Она не причинила мне боли. На самом деле, она едва тронула меня... Вы знаете... там внизу... Немного захватила и поласкала, чтобы возбудиться самой, но не больше. Она заставила меня положить руки на голову и своими руками придавила меня к полу. Потом она грубо поцеловала меня в шею и плечи, одновременно с силой прижимаясь ко мне всем телом.
Весь процесс не занял много времени - дольше, конечно чем обычно, когда мужчины использовали меня, но не более того. Она лишь однажды издала один негромкий звук в процессе удовлетворения своей похоти и я совсем не заметила как она достигла того, для чего я собственно там была. Единственным знаком того, что она кончила был небольшое количество ее влаги оставшееся на моей промежности и верхней части бедер. Да и сама она оставалась на мне ровно столько, сколько потребовалось ей, чтобы привести свое дыхание в норму. Затем она отпустила мои руки и поднялась с меня, направившись от меня и огромной кровати , как будто у нее были неотложные дела, которые требуют незамедлительного вмешательства. Она шла, застегивая свою одежду, пока не подошла к двери. Перед тем как открыть ее, она повернулась назад, и все еще не смотря на меня, сказала,
"Я с тобой закончила. Оденься."
Что я и сделала...
-----
Зная, что могу пропустить последнюю на сегодня отгрузку рабов, я пошла к рыночному кварталу. На корабле оставалось всего одно или два свободных места, ожидающих своих несчастных. Я уже третий день ждала на рынке кого-то, кто надел бы на меня новый ошейник или сообщил мне, что я должна делать.
Но никто не пришел и ничего не сказал. Никто из прохожих или работорговцев не пробовал прогнать меня или заиметь на нужды борделя. Лучшим объяснением, что я нашла, было то, что у меня теперь был новый хозяин.
Следующий раз я увидела ее в день перед осенним фестивалем. С нашей первой встречи прошло около месяца и я начала думать, что меня вскоре снова перепродадут. Два охранника пришли в мою крошечную каморку, схватили меня также грубо как и в предыдущий раз и поволокли меня к ней. На сей раз я знала, куда меня ведут и пробовала смотреть под ноги, чтобы не было заметно, что меня тянули через грязь. Но мне это не больно-то помогло и была вынуждена вымыть свои ноги в корыте, перед тем как меня потащили дальше.
Я прислонилась к одной из жестких стен, дабы не потерять равновесия, мечтая о ванне, и в то же время удивляясь, почему меня может волновать , заботит ли ее, то как от меня пахнет. В любом случае я знала, что она заставит меня должным образом вымыться. Она всегда заставляла меня сначала вымыться.
На сей раз она уже была здесь и даже отметила мое появление, восседая на краю своей великолепной, покрытой мехом кровати. На ней было темно-синее, обшитое золотом платье с небольшим разрезом, открывавшем ее обнаженную ногу. Как только охранники отпустили мои руки, я стала на колени и опустила взгляд на пол. Конвоиры молча удалились и я услышала, как она поднимается, А затем ее тень упала на меня.
Она говорила не больше, чем в первый раз, но ее тон был более доброжелателен и в любом случае менее отчужденным. Ее касания были более настойчивыми и она добилась от меня ответных прикосновений. Никогда раньше я не была активной стороной в сексе... ну, вообще, кроме тех случаев, когда я была одна. Я вспоминаю, что было очень необычно лежать здесь, вытянувшись рядом с ней, лаская ее нежную сладостно пахнущую плоть, и что все это не предполагало того, что моя голова будет опущена, а руки связаны. Единственный замечание, что она сделала о том, что не является моей первой любовницей, было то, что это избавляло ее от необходимости делать все самой. К нашему взаимному удивлению, она заставила меня достигнуть оргазма, вынуждая меня открыть ту часть себя, которая еще не знала ничьего прикосновения. Все это пристыдило и потрясло меня одновременно. Она научила меня своей любимой позе - сзади, а также разъяснила как я могу избежать лишней боли.
Позже она заставила меня вымыть ее. Там она откидывалась назад, прижимаясь к моему животу, в то время как я намыливала и массировала ее спереди.
Она сказала, что на кухне для меня оставлена еда. Но даже не оглянулась, когда я ей пожелала хорошей ночи, без команды ощущая, что она со мной закончила. После, я сидела с поваром в темной комнате и ела фрукты, мясо и печеный хлеб. Если бы не побочные эффекты ее усиленного внимания к моему лону и следы укусов на шее и грудях, то я бы наверное смогла почувствовать себя королевой... или по крайней мере собственностью королевы. Поваром, странным образом похожим на свою кухню, была пожилая женщина и она много не говорила... не больше, чем требовалось мне. Я думаю, что она жалела меня, зная, где я была и зачем. В любом случае она улыбнулась мне достаточно доброжелательно и дала мне с собой пакет.
Я ушла назад в свою каморке, сопровождаемая теми же самыми охранниками, которые меня сюда привели. я несла с собой завернутую в чистую ткань еду, которой мне должно хватить, чтобы питаться в течении нескольких дней. Той ночью я хорошо спала , для сохранности припрятав свою добычу под одеждой, и видела сны, в которых я блуждала по стране, рассказывая о своих приключениях.
-----
Мои посещения ее стали постоянными и стражи приходили за мной примерно через день. Они прекратили избивать меня после той ночи, когда она накормила меня и показали безопасный проход ко дворцу через заднюю аллею, что вела к ее покоям.
Меня всегда ждала ванна и одежда, чтобы я не замерзла если она опоздает. Хотя, я знала, что в ее присутствии одежду надо немедленно снять, мне нравилось иметь хоть что-то хорошее, что было почти моим собственным. У меня прежде никогда не было ничего из шелка, также как и ничего, что было бы сделано специально для моей фигуры. Не поймите меня неправильно, я не стала ее супругой или кем-то подобным. В ее палатах я имела одну и только одну цель - ложиться или становиться на колени, выполняя все, что она мне прикажет. Она трогала меня так, как будто я была ее вещью... да я собственно ей и была... Иногда она использовала меня со вниманием, какое уделяют предметам личного туалета. Иногда со своего рода нежностью, которая вводила меня в заблуждение, что ее волнует наслаждаюсь я или нет. В любом случае меня вызывали, чтобы обслужить ее и я служила.
Часто она меня била. Не потому, что я плохо исполняла свою роль, а просто потому, что ей это нравилось. Она привязывала меня к кровати, так, чтобы я могла видеть ее и порола кнутом. Иногда она оставляла меня со свободными руками, доказывая то, что связаны мои руки или нет, вовсе не имеет значение. А иногда оставляла меня стоять на коленях посреди ее покоев. Иллюзия относительной безопасности, которую я ощущала в промежутках между нашими встречами, совершенно пропадала в такие моменты.
Но когда она со мной заканчивала, было до ли это после побоев или после игр в постели, или поперек стола, или еще как, конец всегда был один и тот же.
Она развязывала меня или поднималась с моего тела и всегда отходила в противоположный конец комнаты.
"Я с тобой закончила." Она заявляла голосом, который не терпел никаких возражений и я с уважением кланяясь, собирала свою одежду и уходила.
Со временем мне выделили собственную комнату во дворце, которая была всего лишь в нескольких поворотах коридора от ее покоев. Тем не менее достаточно далеко, чтобы я не забывала свое место. Я носила рабский ошейник, обшитый красивой темной кожей, который мог быть легко снят. Но все-таки он оставался ошейником с ее гербом. У меня был шкаф с одеждой, включающей предметы нательного белья, которые скрывали так мало, что закрыв глаза я могла представить себя голой. Все мои платья были скроены так, чтобы они могли быть сняты быстро и без суеты. Некоторые лишь прикрывали мои 'атрибуты', как она это называла. Естественно большинство одежды и конечно же нижнее белье не имело никаких застежек или шнурков.
Большую часть своего свободного времени я проводила, сшивая одежду, которая раздиралась и рвалась ею, сгорающей от желания поиметь меня.
За границей ее империи полки сражались во славу ей и возвращались с победой. Празднуя их успех, она заставляла меня доставлять ей удовольствие самыми извращенными способами и наказывала меня за их поражения.
Она часто брала меня в компании, естественно не задумываясь о моем удобстве или комфорте.
Поначалу она очень часто впадала в сильный, не поддающийся контролю гнев, без всякой причины. Позже я поняла, что это сопровождало ее особенные дни... Но тогда я не имела понятия, что ее мучает и принимала главный удар в совершенном удивлении и страхе.
Однажды, решив, что я ее не слушаю, она протащила меня через весь дворец с севера на юг. Тянула голой поскольку я ублажала ее и на моей коже еще блестела ее влага. Сама она также была обнажена, лишь накинув халат и тапочки. Я помню как в глазах мелькали цвета, когда она тянула меня за волосы через двор и конюшни. Кричала, ругая меня и говорила, что меня больше интересуют ее солдаты, чем то, что она говорит.
Она предлагала меня всем, с кем мы сталкивались на пути. Выражалась в наиболее ярких и оскорбительных формах, кричала, что они могут делать все то, что угодно с моим лоном, все равно оно уже не первой свежести, раз она его уже получила, но мой зад всегда останется ее... Не удивительно, что не было согласившихся, лишь покорно склонившиеся головы и хвост, состоящий из ее капитана и нескольких лейтенантов. Когда она притащила меня в кузницу и разбудила кузнеца, понадобилось четверо из них, чтобы держать меня, и еще двое, чтобы удерживать раскаленное железо... так ее отметка оставалась бы четкой... Меня не вызывали к ней в течении нескольких ночей после этого. Вызвали лишь, когда буква X, которую она выжгла на моем плече достаточно зажила, и она не должна была особо заботиться обо мне.
В другой раз она заставила меня стоять в течении нескольких часов под зимним дождем. При этом в каждой протянутой руке я держала остатки от моего платья. Моя спина и груди кровоточили от ударов ее пояса, а все из-за того, что я не одела платье, которое она ожидала. Она прошлась по мне своим поясом прежде, чем выставила меня во двор. Все это лишь затем, чтобы заставить меня запомнить, что я не больше чем ее 'сука'. Она держала меня во дворе, пока я не осознаю свое место.
Иногда она не посылала за мной долгое время, от нескольких дней до недель. Днем все было еще не так плохо, я всегда знала чем занять свои мысли. Ночью же лежала с открытыми глазами, задаваясь вопросом, что я сделала неправильно и кого она взяла на мое место. Изоляция была хуже, чем любые побои и задевала сильнее, чем любой ушиб. Как бы то ни было, когда она имела меня или била, у меня было хоть какое-то предназначение. Даже в гневе она нуждалась во мне. Это было мне совершенно ясно. Без этого я была никем. Она это знала... и я это знала. А затем она могла внезапно появиться, изнывая от гнева или скуки, она посылала за мной и разговаривала с такой беспечностью, как будто с нашей последней встречи не прошло и часа.
У меня всегда было достаточно еды. Была дружеская компания других слуг и теплая кровать, которую несмотря на многочисленные угрозы мне никогда не приходилось разделять с кем либо другим кроме нее.
Со временем она разрешила снимать мой ошейник пока я была в пределах дворца. Также она оставляла меня одну в первую ночь моих месячных и при случае делала так, чтобы я пообедала и побеседовала с каким-нибудь зашедшим сановником или ученым. Но она никогда не целовала меня в губы с каким-либо оттенком привязанностью и никогда не обращалась ко мне по имени.
-----
Сейчас я уже с ней столько лет, что не могу провести границу между моим рождением свободной и моей жизнью с нею. Я сейчас вдвое старше, чем была, когда она меня приобрела и с тех пор вряд ли я поумнела. Она все еще управляет империей железной волей, ее знают и боятся как Разрушителя Наций, Императрицу и правительницу всего известного мира. И все так же вызывает меня к себе в кровать, так же часто как призывают мужчину в расцвете сил... и кажется мне такой же красивой как в первый раз, когда я ее увидела, стоя на той платформе и изучая цвет ее глаз.
Несколько ночей назад, повернувшись ко мне спиной и опустив полог кровати, она сказала мне, что желала бы чтобы между нами все было по другому. И, если бы могла, она была бы счастлива заполнить мой живот детьми, которых она могла бы назвать своими собственными. Она не вдавалась в подробности а я не подталкивала ее. Мне хотелось сказать что-нибудь вроде 'я тоже была бы счастлива'. Но какой бы в этом был смысл? Мы обе знаем, что желание ничего не изменит.
Я не знаю, была ли она с другими с того времени, как я появилась во дворце. Часть меня шепчет, что это не имеет значения, в то время как другая раздражена возможностью, того что меня ей было не достаточно.
Я научилась читать и писать и храню детальные записи своих мыслей. Конечно знаю, что я никогда не смогу разделить их ни с кем другим, но все же, чувствую себя вынужденной рассказать свою историю, хотя бы самой себе. Я думаю, что если бы не мои свитки и горстка книг, которые она разрешила мне держать все эти годы, я давно бы потеряла способность думать. Главным образом я читала о приключениях, что смешило ее и давало повод дразнить меня. Иногда я читала их ей и ловила ее взгляды, значение которых не могла понять.
Я пишу главным образом о том, что когда-то было моими детскими мечтами. Мечтами, которые более странны, чем выдуманные рассказы любого барда.
Меня зовут Габриэль... и я шлюха Завоевателя.
