По земле идёт старовер, идёт быстро, но не торопясь. За спиной у него котомка, в руках посох. Он уже стар, но выглядит ещё бодро. Идёт лесом и горами, по еле видной тропе. Лес молчит, старовер напряжённо прислушивается, тишина. Но тишина не мёртвая, лес продолжает жить своей жизнью, падает кора с больных деревьев, осыпаются иголки со старых елей, где-то высоко-высоко, у самых верхушек огромных сосен прошумел ветер.

Старовер остановился, присел на поваленное дерево, отдыхает. Ему ещё долго подниматься, гора высокая превысокая, а он стоит только посередине. Гора высока настолько, что даже с её середины видно очень далеко. Старик оглядывается, куда не глянь, всюду высятся покрытые лесом горы, их зелёные массы уходят за горизонт, на соседней горе как шапка лежит облако. Дед смотрит на солнце, до полудня ещё далеко, но долго отдыхать нельзя, путь нелёгкий. Встаёт, разминает ноги, берёт посох и начинает подъём. Тропа обвивает гору как спираль, часто прерывается осыпями, в этих местах человеку особенно тяжело, можно оступиться и полететь с горы колесом. Перед каждой такой осыпью старовер крестится и начинает медленно, почти на карачках преодолевать её.

Наступает полдень, солнце печёт все сильней, но здесь это незаметно, на вершине горы есть ледники, с них дует холодный ветер. Старик вновь останавливается передохнуть, смотрит вверх, путь его близиться к завершению, но последний участок особенно крут, лес остался внизу, здесь растут только отдельные деревья и множество ползучих кустарников. Почва тут бедная, каменистая, деревьям тяжело расти в ней. Старообрядец молча продолжает свой путь.

Начались выходы горной породы, гранитные скалы, в этих скалах попадаются расщелины. Некоторые расщелины глубокие, уходят в глубь горы. Наверное, это входы в пещеры. В глубине расщелин темно, веет холодом. Поднявшись ещё немного, старик достигает цели своего путешествия.

Он стоит на ровном уступе-площадке, с одной стороны эта площадка упирается в гору, отвесно над ней поднимающейся, а с другой её стороны обрыв, так же отвесно уходящий на многие сотни метров вниз. Дед осторожно подходит к краю, заглядывает вниз. Внизу видна масса леса, и глубоко между гор, тоненькой серебреной ленточкой протекает небольшая бойкая речка. Старовер отходит от обрыва, идёт к стене горы. Останавливается, с большой тревогой смотрит на небо. Небеса внезапно потемнели, как будто солнце закрыла очень плотная туча. Но дед знает что это. Он быстро сотворяет крестное знамение, опускается на колени и начинает неистово молиться. Понурил голову, вверх не смотрит. Небо стало уже почти совсем тёмным, и на западной его стороне внезапно зажглось как бы второе солнце. Оно втрое больше чем простое солнце, но это и не солнце. Это глаз. Красный с огромным чёрным зрачком, глаз поворачивается, оглядывает землю, на секунду задержался на молящемся старовере, пошёл дальше, видно ничего не заметив. Глаз страшен, кажется что он заглядывает в самую душу, пытается высмотреть то что хочется скрыть, сделать недоступным.

Но всё, проясняется. Небо светлеет, приобретает вновь свою бездонную синеву. Глаз тускнеет, из красного делается оранжевым, потом всё более жёлтым пока, наконец, не пропадает совсем, словно истаяв, как круглая ледышка в горячей воде.

Старообрядец встаёт, внимательно, из под мохнатых бровей, оглядывает небосвод, чисто. Разворачивается, подходит к двум огромным елям, растущим у самого края уступа, плотно прижавшимся к телу горы. Нагибается и под огромными еловыми лапами проходят к скале. Ели скрывают вход в пещеру, вход большой, выше человеческого роста. Тихо, с осторожно ступая лаптями, дед проходит в глубь пещеры. Сначала он идёт по довольно широкому коридору, а затем попадает в большой высокий зал. Наверху зала есть окно, через него проходит свет, свет удивительным образом рассеивается по всей пещере, поэтому светильники и факелы не нужны. Пол пещеры посыпан толстым слоем белого песка, который блестит каждой своей гранью, когда на него падает свет, песок очень тяжёл, почти не хрустит под тяжестью человека. Старовер знает что в Великой Татарии люди за один килограмм этого песка дают два килограмма золота. Иногда в песке попадаются разноцветные камешки, старик знает, что на юге, востоке и западе эти камешки также представляют большую ценность, но для него они как галька речная. Он не смотрит на них, всё его внимание сосредоточено на центре зала.

Там на высоком постаменте из зелёного с прожилками камня стоит огромный хрустальный гроб. Дед смущённо, почти с боязнью подходит к нему, очень осторожно заглядывает внутрь гроба. В гробу два человека. Две женщины. Они лежат рядом, обняв друг друга. Одна из них высокая, черноволосая, другая поменьше, с медово-белыми волосами. Старовер помнит имена, его имя Пересвет, а имя женщин в гробу Зена и Габриэль. Женщины лежат в гробу, но они не умерли, они спят. Спят вот уже двенадцать с половиной лет, они выпели яда, сильнейшего яда, который только был на свете. От одной капли этого яда могут умереть целые города, одной ложкой этого яда можно надолго отравить огромную реку или малое море. Но у этих двух женщин есть то, что сильнее яда, сильнее смерти, сильнее ненависти и сильнее всякой неправды. У них ЛЮБОВЬ. Настоящая, огненная, негасимая, они любят друг друга так как давно никто не любил на свете. Пересвет знает что такое любовь, он в неё в верит, и верит в правду. А за Зеной и Габриэль стоит правда, несокрушимая. Поэтому их и ищут.

Старик начинает заниматься тем, зачем сюда пришёл. Достаёт из своей котомки ветошь, воск, кору пробковой ели, веник и прочее и начинает убирать мусор, который скопился здесь за неделю. Мусора немного и дед быстро с ним справляется. Затем он начинает протирать гроб. Хотя он делает это уже, в какой раз, но все равно удивляется этому гробу. Хрусталь в нём использован самый чистейший, нигде ни малейшей царапины, ни выбоины, ни помутнения. Мало того, гроб кажется целиковым, швов не видно, как не присматривайся, стенки у гроба мощные, в ладонь толщиной, человеку не под силу поднять такую тяжесть. И человек её не поднимал.

Гроб это привёз сюда по воздуху некий див, как зовут его старообрядцы, по имени Арес. При воспоминании о диве, дед мрачнеет. В этом диве много было от нечистого, он боялся креста и имя Божьего, называл себя, страшно сказать богом, но зла людям делал мало, хоть и считал себя богом войны. Но судьба дива этого печально закончилась.

Сразу, после того как Зена и Габриэль заснули из моря вышел Антихрист. Зена убила множество Элладских дивов, которые называли себя богами, но многие и остались. Осталась Гестия, Аполлон, Гермес и другие. Остался и Арес. По началу Антихрист не трогал их, поскольку они как он говорил, были ему родня, но кто не знает что он лжец и отец лжи?! И существование тех дивов закончилась. Гермес пошёл в услужение Зверю, став обыкновенным демоном, Аполлона Зверь залил жидким камнем и бросил в самую глубину океана, Гелиоса облил смолой и поджёг на его крылатой колеснице, к другим тоже не знал пощады. Увидев такое многие из дивов пошли на поклон к Зверю, но не всех он принял, силён стал Зверь. Но одного он боялся. Зены. Он знал, что она не умерла, хотя сам постоянно твердил об этом. Он знал что Зена и Габриэль уничтожат его, рано или поздно, знал также что они спят, знал что Арес их спрятал, но найти не мог. Однажды его слуги схватили Ареса и привели его к Антихристу, тот сулил диву всё, обещал сделать его вторым после себя, пусть только тот скажет где спит Зена и Габриэль, но див не соглашался. Тогда зверь начал его пытать, страшны были те пытки, но Арес их выдержал, семь лет пытали несчастного дива, поняв что ничего от него не узнает Зверь бросил его в Геенну Огненную, где див и умер.

Старовер закончил протирать гроб. Пошёл к выходу. Задержался около малахитовой тумбы, в которую был, воткнут меч, на мече весело кольцо, с загогулиной посередине. Дед знал, что это оружие, которым Зена убивала дивов, этим же оружием она поразит и Зверя, придёт только срок. Кусочком сала протирает меч, что бы не ржавел, так же и кольцо. Простой человек не может воевать кольцом, а если попробует то огонь небесный сожжёт его.

Старик уже у выхода. Оглянулся. Луч света упал на гроб, и тот засверкал как радуга, чудесным сиянием осветилась вся пещера. Дед прячет улыбку в густой бороде. На душе становится легко. Здесь спит ЛЮБОВЬ, ей снятся сны, хорошие сны. Любовь проснётся. Эти две великие женщины научат ей людей. Не научится ей будет нельзя, такая у неё сила.

Пересвет вышел из пещеры. Солнце уже клонилось к горизонту, обратный путь долог, до ближайшего Афродитиного скита, 20 километров. Но он их пройдёт, обязательно.

И не оглядываясь, старец тронулся в обратный путь.

Зена и Габриэль будут спать ещё двенадцать с половиной лет.

КОНЕЦ