Помню, как впервые увидела тебя в своей приемной. Ты сидела и периодически облизывала ухо своей плоскомордой пассии, делая вид, что шепотом обсуждаешь что-то важное. Да, не отпирайся, дорогая, я видела, как лядско играл розовый блеск на ее сложенных в сладенькой улыбочке губах. Как же я ненавидела ее тогда. Но она ушла после того, как Сандра пригласила тебя пройти в мой кабинет.

Помню теплые слезы, катившиеся из твоих небесных глаз, и волосы цвета Вальпургиевой ночи, скользившие по моей коже. Крохотных бабочек на лямках твоего бюстгалтера. Две маленькие родинки на твоем животе. О, ты была так прекрасна в слепом повиновении и потакании моим самым низменным желаниям. Хорошо быть редактором уважаемого издания, не то что неизвестной журналисточкой с темным прошлым.

Помню твои опущенные плечи и потухший взгляд, когда ты выходила из кабинета. Это потом ты не отвечала на звонки, а тогда ты принадлежала только мне.

  Помню, как однажды не выдержала и послала Сандру узнавать твой домашний адрес. Трудно было объяснить ей, за каким он мне понадобился, но я ведь неглупая девочка, дорогая. Получив заветную бумажку с двумя как бы ничего не значащими строчками, я чуть-чуть повертела ее в руках. Не понимаю, как она могла так измяться.

Помню, как открывала дверь и тишину, хлынувшую в мои уши. Я сразу нашла вашу спальню. Ты лежала на постели такая беззащитная, такая прекрасная, я даже немного призадумалась. Но ты повернулась на бок и тихо прошептала ее имя. Это решило дело.

Помню, как собравшись уходить, увидела билеты в Японию, лежавшие на тумбочке. Их клочки, окрасившиеся твоей теплой кровью в мой любимый цвет, летели на пол в таком прекрасном танце.

Помню ее выражение лица в телике. На нем было написано такое отчаяние и непонимание, что я просто возликовала. Да, дорогая, я именно ликовала, ведь я ненавидела ее с того самого дня. Особенно правое ухо и губы.

  Но, знаешь, теперь я почти не сплю. Просыпаясь, Сандра часто достает меня идиотскими вопросами и предложениями сходить к врачу. Я прикидываюсь дурочкой и говорю, что совершенно здорова, но она, похоже, верит мне крайне редко. Ну и пусть. Ей же не объяснить, что мне, Габриэле, врач не поможет. Он же не сможет прогнать чертовых бабочек, кружащихся надо мной каждый день и пытающихся откусить палец.

КОНЕЦ